Prologue Это было в том диком, больном октябре... Я бежала от ран, что кровили в душе. До безумья устав от себя и людей, Я стремилась к покою, лесам и земле.
Я искала мест, полнившихся тишиной. Скрытых троп, там где можно остаться собой. И одна из тех странных дорог привела Прямо к старой церквушке, сожженной до тла...
I. Черным стенам, когда-то дарующим свет, Были сотни и сотни истёршихся лет. На останках поросшего мхом алтаря Виден след был голодного злого огня...
С сердцем, замершим вдруг, я стояла среди Умерщвленной веками назад красоты, И развалины старых, истлевших вещей Мне, казалось, кричали о боли своей.
Вот резная скамья, вот обломки лепнин, – Вникуда устремивший свой взор серафим, - Канделябр чугунный в пыли и траве И осколок стекла, потускневший в золе...
Здесь стояла на медных опорах купель… Там – лишь камни от уединенных молельнь… Среди мраморных плит вырос чертополох - Равнодушный свидетель ушедших эпох.
Оглушенная лавой видений былых, Шла я будто на голос, что слаб был и тих. Обогнув пепелище, взобралась на склон... И попала на кладбище давних времён.
...Я брела среди старых и странных гробниц И дышала забвеньем истершихся лиц. Чуть касалась крестов... И читала слова – Даты, клятвы, признания и имена.
Изваянья сменялись одно за другим. Солнце близилось к Западу, я шла за ним, - В сердце скорбного сада из каменных плит, Раздвигая руками столетний самшит.
Словно отзвук больного, щемящего сна Чья-то тёмная сила упрямо вела К неприметной могиле средь дикой травы - К оде смерти, лишенной навек теплоты.
Преклонивши колени на серый гранит, Жадно имя искала того, кто здесь спит. Ворох листьев и пыли смахнула сухой... "Здесь Ленора, так сильно любимая мной..."
Сердце сжало тугое стальное кольцо. Перед взором на миг вдруг мелькнуло лицо: Бледный абрис красиво очерченных скул... Женский образ в молитве к иконе прильнул...
Чуть трепещут ресницы, чуть губы дрожат, Взгляд застыл на кресте, где Спаситель распят. Пальцы к пальцам, а с губ, что нежны как цветы Без запинки, беззвучно слетают псалмы...
И во всем её облике – свет и покой. Юный Ангел с прекрасным лицом и душой... И я чувствую, как против воли слеза, - По Леноре, - рождается, слепит глаза.
Я смотрю в небеса, - тучи гасят закат. Я так жажду понять – что случилось и как? Отчего эта дева с улыбкой святой Обрела свой приют под могильной плитой?..
Начинается дождь... В небе, в сердце – темно. Словно небо мне каплями вторит: "за что?.." И ответом нежданным – невидимый Глас Мне чуть слышно поведал печальный рассказ...
II. ...Эта церковь была, как изящный цветок, С витражами, летящими под потолок. С вязью фресок, с которых, как будто живой Сам Создатель взирал на тебя с теплотой...
Там блестел яркий глянец дубовых ризниц, Пол – украшен гравюрой с библейских страниц. И сонм ангелов нежных со стен наблюдал, Как луч света на медном кадиле играл...
Всяк пришедший, приют и покой находил, А по праздникам в церкви орган говорил. Там венчали любовь и прощали грехи, Там был воздух священен и мысли легки.
III. Сладкий ладан дымился, окутав алтарь... Перед ним, впившись взглядом в потертый стихарь, Преклонивши колени, священник стоял, Четки в пальцах лаская, слова он шептал.
Молод был и красив он в молитве своей, Но таилось страданье в изломе бровей. Блики сотен свечей отражались в глазах, Он ответов искал, глядя на образа.
И в застывшем лице с тонкой линией скул Нет покоя, но только – смятенья разгул. Дрожь огня отразилась на гладкой щеке И сорвавшийся стон прозвучал в тишине:
"О, Господь Всемогущий! Неужто тебе Я так плохо служил эти дни на земле? Что решил Испытаньем меня покарать Беззаветную веру сомненьем сломать?..
О, я знаю, что слаб, но в смятенья часы Ты был рядом – оазис святой чистоты Я служенью тебе отдал жизнь и себя Почему же сейчас ты оставил меня?.."
Он поднялся с колен, он устало вздохнул, И придвинув к органу резной тонкий стул, Тронул клавиши... Музыка плачем плыла О Леноре, чей образ он гнал от себя...
Кроткий взмах её длинных, летящих ресниц: "О, Отец Мой, с молитвой я падаю ниц Перед вашим призваньем... душой трепещу, Быть подобною Вам в вашей жертве хочу!.."
И он прячет глаза, больше смерти страшась, Что она прочитает в них тайную страсть, Его жаркие чувства, - не к Богу, но к ней, - За которые сгинет он в Адском огне.
"Дочь моя, наш Создатель велик и един. Я – слуга его скромный... Ко мне подойди, Мы преклоним колени бок о бок с тобой, И на нас снизойдет благодать и покой".
Она робко подходит и руку берет... В знак смиренья губами к запястью прильнет. И не ведомо ей, что тот сорванный вздох Поцелуй её вызвал, а вовсе не Бог...
Опустившись пред Ликом и веки прикрыв, Она молится тихо, себя позабыв. Он же смотрит на бледный пергамент щеки И на руки её, что нежны и легки.
И опять ночь без сна – в липком, диком бреду, Проклиная свой сан и её чистоту, Вспоминая изгибы покорных плечей, Умирает он в грешности неги своей.
Жадно молит, чтоб гнёт искушенья угас, Но сквозь строчки молитв, нарушая экстаз - Шея белая... локон, упавший на грудь.... "О, Спаситель, я проклят! Меня не вернуть...
Пониманье терзает похуже плетей, Я - смиренный твой раб, но все мысли - о ней. Разум с сердцем ведут нескончаемый спор, И я сам для себя - стражник и приговор.
Мне бы стан её тонкий руками обвить, Мне б ей броситься в ноги и жадно молить, Попытавшись словами поведать про страсть… Но она не поймет, лишь отпрянет, крестясь.
И навек потеряет доверия свет, Новой пыткой мне станет презрения гнет. И молчу, и смотрю, умирая в огне… Небеса, я прошу, помогите же мне!..
Перед взором моим - Преисподней костры, Душу гложет предчувствие скорой беды… Что мне делать?.. Ведь в мысли единой тону - Я Ленору отдать не смогу никому!"
IV. Час рассветный… В оврагах стелился туман. Перезвон благовеста к заутрене звал. Мрак ночной отступал, высветляя Придел Новый день занимался. Так Бог повелел.
На большом канделябре застыл воск с свечей, Так похожий на тайные слёзы о ней. Слабый солнечный луч на сутане дрожал, - У окна с витражами священник стоял.
Он три дня не молился, он сжег свой стихарь, Его взор устремлен был в безвестную даль. На спокойном, чуть бледном, красивом лице Отражалась тень Смерти в терновом венце.
Тихо скрипнула дверь. Отзвук лёгких шагов Возвратил его в мир мрачных полутонов. Обернулся, и взгляд отрешенно скользнул По Леноре, привычно спешащей к нему.
Он уже не страдал… Лишь внутри глубоко Отозвалась струна, - мимолетно, легко… Для себя всё решив, он как призрачный лес Сбросил листья сомнений, - он замер, исчез.
И не дрогнет рука, и назад не шагнуть… Он дает ей с молитвой к иконе прильнуть, Осеняет распятием с ликом Христа И вливает вино Причащенья в уста.
С молчаливой, бескрайней, щемящей тоской Он касается губ её тонкой рукой, Утирая разбавленный медленный яд, Что подсыпал в вино он мгновенье назад…
И уже не таясь, тронет пальцами шелк Её нежных волос, у виска завиток… Тихо шепчет, и ей никогда не узнать - Не псалмы то, но смерти грядущей печать.
«Дочь моя, ты чиста, словно горный ручей… Так невинна, - ты станешь навеки ничьей. Знай же, что до последнего судного дня Никому не любить тебя больше, чем я!
Бог покинул меня. Я лишился всего. Мне не жить без тебя, как не жить без него. И еще один грех, словно ветка в огонь - Уходя, я тебя забираю с собой».
V. …Одинокие листья слетали с ветвей, Заметая могилу и надпись на ней, Укрывая навек преступленья следы, Приглушая рыданья и шелест толпы.
И никто не заметил, как в церкви, дрожа, Огонек от свечи разрастался в пожар. Как голодный огонь с упоеньем лизал Позолоту и воск, стены и образа.
И никто не услышал, как еле дыша, Вдруг заплакал орган, словно чья-то душа… И сквозь ноты, под купол, от боли звеня - «О, Ленора!.. Навеки… Навеки моя!..»
VI. Я очнулась... Дыханье сорвалось на всхлип. Не в себе от кошмара, что в мыслях возник. В цепких лапах тягучего ужаса той, Что безвинная, тлела давно под землёй…
И бежала я прочь мимо каменных плит, Раздирая в кровь ноги об острый гранит, С диким, жгучим желаньем – забыть навсегда Те места, где так страшно любовь умерла…
Но с тех пор, просыпаясь в бреду по ночам, Мне всё слышится тихо звучащий орган. И две тени приходят без спроса в мой дом - В платье белом и в черной сутане с крестом…
Epilogue На могиле, чуть трогая струны дождя, Тихо пел грустный ангел, сложивший крыла. Вечный страж, охраняющий чуткий покой Девы нежной, погибшей от страсти святой.
Пой же, ангел, о том, как Леноры душа, Распрямив свои крылья, неслась в небеса, А за ней - скорбный стон, через шелест дождя: "Никому не любить тебя больше меня..."
Плачь же, ангел, о ней... И о Том помолись, Чья любовь оказалась сильнее, чем жизнь, Превратившись в надгробье с гравюрой витой - "Здесь Ленора, так сильно любимая мной".
Inspired by V.H.V., dedicated to the same one... with love
(c) Infernal Trinity
alloni
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 21.02.10 02:42. Заголовок: привет! а можно попр..
привет! а можно попросить ссылку на ВЕСЬ Идеальный наркотик? ну то есть, от начала и до последней переведенной главы? спасибо
Freizy Grant
Пост N: 493
Зарегистрирован: 20.12.09
Откуда: Лен.обл.
Рейтинг:
27
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
убила бы обоих 
14ая)) черт, это так тяжело, ждать каждую новую главу) 
приятных снов 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума