Форум портала Russian Heartagram

я тут короче добралась до Тимо Мукки... Вы его читали или нет? Он вообще есть по-русски или нет? я думала что он что-то типа финского ЧБ после экранизации Маа он сюнтинен лаулу, а на самом деле там просто пипец... пиипец

так что не знаю, есть профессиональный перевод или нет, но вот кто хочет может почитать я перевела три главы из Лумен пелко *страх снега*
Скрытый текст

Глава 5

Мой отец пропал без вести - ушел в лес и заблудился.

Где он мог прятаться, никто не знал, но у меня (его сына) всегда было чувство, что я с ним рядом: я думал его мыслями, чувствовал страх и холод, как будто я был он, а не я; словно это я сам заблудился в уходящем отсюда на юг бескрайнем враждебном лесу.

Его искали двадцать человек – их послали за ним из пограничной службы. Все безрезультатно. Он был в пределах слышимости от тех, кто его искал, даже видел их, но бежал. Он горячо надеялся, что его найдут, но без битвы сдаваться не хотел. Он вышел к лесному озеру, разделся и ухватил суденышко, которое стояло в воде среди кустов.

«Кто-то ходил сюда рыбачить и сделал мне суденышко», - подумал он.

Переплывать озеро не было никакой нужды, но он толкнул суденышко в воду и собрался плыть. Озеро было маленькое – можно и обойти. Было опасно на таком суденышке плыть через озеро. Он не смог отплыть от берега и нескольких метров, как суденышко медленно пошло ко дну. Но мой отец не вернулся – он бросился плыть сам. Он вышел из воды голый, осмотрелся, куда идти дальше, полез на лесной холм и упал.

А я за ним.

Ему удавалось перехитрить своих преследователей, когда они наступали ему на пятки, и он бежал от них снова и снова. Пограничники пускали собак по его следу, но он был хитрее. И каждый раз, как он останавливался передохнуть, он искренне молился, чтобы они не сдавались и продолжали поиски и в конце концов настигли его.

Был бы среди этих людей один такой неутомимый и смелый, какой бежал по следам за мной. Этот меня настиг. Если я оказывал сопротивление, он избивал меня до полусмерти и кричал другим преследователям: «Смотрите-ка, где он, пропавший старый придурок! Что я вам говорил... Мы нашли его! Вот он валяется голый. Одежда и та пропала... Жалкий трус...»

Был бы среди них хоть один такой.

Но моего отца не настигли. Он в ужасающей спешке мчался все дальше и дальше вглубь леса; он по следам животных шел по новым и новым тропинкам – таким, на которые никто другой не осмеливался ступить.

Один за другим преследователи поворачивались назад.

«Пойдемте отсюда к черту. С чего нам бегать за этим сумасшедшим», - сказали они и направились назад. – «Позаботимся о себе... За него мы уже не в ответе!»

Мой отец ничего не ел. Он ничего не пил. Он двигался все дальше и дальше вглубь леса. Там он и умер. В тот момент я был совсем близко к нему с тремя своими товарищами. Но подумал: «Он бежал от нашего общества - зачем нам возвращать его людям? Он хотел сюда. Здесь он спит спокойней. Ну конечно... Черви жрут мясо на его костях, но разве лучше бы было ему на кладбище? Так пусть же он будет здесь».

Я сказал товарищам: «Пойдем обратно. Не думаю, что нам стоит идти дальше. Скорее всего, он уже пересек границу».

Все трое кивнули, а женщина, которая была с нами, засмеялась и сказала: «Ну что ж, сейчас лето... Переночуем тут».

Глава 6

Дверь открылась, и вошла ты. Ага, вот ты где! Да-да, я здесь.

Милая моя, дай-ка мне свое сердце – я с радостью покажу тебе путь.

Милая моя, протяни свое сердце мне в руки. Я с радостью осмотрю твое сердце. Я буду говорить с тобой ласково. Милая моя, я не назову тебя тварью, не назову сукой, не назову великим мореплавателем...

Я только скажу, что сердечко у тебя в груди маленькое. Когда лето кончается, сердчишки хотят домой. «Летите домой, сердчишки!» - кричит родитель. – «Летите домой, маленькие дрозды и овсянки, летите к отцу, мои пташки!» Твое сердце – маленькая летняя пташка. Оно не знает ни угрызений, ни доброты, ни даже самой нежнейшей ласки. Но ты не виновата в этом – что есть, то есть. Когда приходит зима, летние сердчишки остаются здесь. Не суждено твоему сердцу любить, страдать, тосковать. Себя твое сердце любит больше, чем ближнего, разрушать он хочет больше, чем любить. Больше всего оно готово умереть. Его дни коротки, оно оплакивает само себя, потому что не может оплакивать других, потому что знает, что кто-то может плакать, когда несчастен, и завидует, потому что оно не протянет и первого дня зимы. Оно воображает, что страдает, но страдания в нем нет. Поэтому никто не назовет его великим мореплавателем...

Твое сердце – обыденное сердце. Оно не знает горя, оно не стремится в небеса. Оно не разбивается в разочаровании, повседневности ему хватает. Но если ты воображаешь великое сердце, сама ты остаешься усталой и безвольной; ты ешь, спишь после еды, работаешь, ничего не зная. Любишь, не зная, что такое любовь. Ты воображаемая. Ты не знаешь своих границ – переступить их нельзя. Для тебя воздвигли эти стены – так не переступай же через них. Оставайся в своей комнатке, разбей садик на своей земле – а через воздвигнутые границы не переходи. Не ты их воздвигла. Расти в своих границах, любимая.

Я помогу тебе.

Вспахай свою землю, я просыплю там семя.

Зажги свое солнце, я пролью живительный дождь.

Давай строить наши сердца вместе.

Давай вспахаем, посеем, пожнем осенью урожай.

Наш дом полон детей – на их лицах всегда улыбки!

По ночам ты отдаешься мне.

Мы счастливые приходим на кладбище, сами готовим себе гроб. Нам всего хватило в этой жизни, большего мы не просим. Мы получили свою долю - так к чему же нам быть недовольными, когда наступает вечер? Мы отправимся на покой и не заметим, как наши глаза закроются. Когда приходит зима и снег покрывает луга, все летние пташки гибнут... Пора в путь, другого выбора нет. Мы не знаем своей смерти, мы не знаем этого мгновения, не знаем, какой час это будет, какая минута, но мы уже ждем ее.

Добро пожаловать, загробный мир!

Добро пожаловать.

Мы оставляем любимую землю своим детям. Жизнь принесла нам много радости. Теперь пташки, овсянки и пуночки засыпают крепким сном. Зеленый мох растет на нашей могиле, наши дети строят башенку на ее холме - каждое лето там распускаются цветы и поют новые птицы. Тогда я поворачиваюсь в гробу и смотрю на тебя. Я обнимаю тебя, милая моя. Хорошо, что мы есть.

Ты слушаешь мои слова.

Глава 7

Тот, который был долговязый и в очках, сказал: «Пойдемте-ка обратно!»

Что ж, мы возвращаемся.

Меня вновь охватывает неприятное чувство, что я не чувствую своего тела: ни рук, ни ног, ни глаз... а одежда? куда делась моя одежда?..

Я посмотрел на бревенчатый потолок огромной гостиной - нависающие над нашими головами тяжелые, длинные бревна, - а на стенах - ковры, горящие золотыми и огненными красками. Студенты чинно сидели за столом, свечное сало капало на скатерть: без одежды были только мы четверо, остальные сидели в костюмах, и играл оркестр – музыканты измученные, усталые, с темными кругами под глазами...

В словах песни слышались тоска и страх надвигающейся зимы: «Попрощайтесь со страхом, мужи молодые, пусть же миг этот будет последним. Снег укутает намертво розы, попрощайтесь со трахами, дети, лето так мимолетно, а небо темнеет...»

Кто-то пел тихо, осипшим голосом, кто-то - густым басом.

Я по-прежнему оставался один. Я чувствовал, что эти трое и женщина были моими друзьями (они сидели, опустив глаза и сцепив перед собой руки, и тушь у женщины размазалась по щекам и шее), но мне не давало покоя то, что я не знал никого из них.

Вдруг одна из молодых девушек высоко запела, и ее пение заструилось поверх мужских голосов: «Вот они идут за нами, нет нам смысла больше плакать. Вот они призвали нас, нет нам смысла слезы лить...»

Мужчины затихли; они слушали, но никто не смотрел в сторону девушки. Девушка вскинула руки, встала, сделала несколько шагов и начала танцевать. «Нет нам смысла плакать, нет! Вот они призвали нас...» Она порхала по комнате, едва косаясь ногами пола.

Я вышел в сени, шатаясь, без одежды... я чувствовал себя усталым и больным. Неужели, отец, мне нельзя тебя увидеть?

Я посмотрел на темную стену тихой комнаты, закрыл глаза, напряг сознание, и, когда я открыл глаза, призрачная фигура отца колыхалась напротив меня. Он выглядел состарившимся и не говорил ни слова. Он тихо покачивался из стороны в сторону, то ближе, то дальше, чуть ли не пропадая полностью.

«Отец, это ты?»

Он ничего не ответил.

«Это ты... или нет? Не обманывай меня!» – крикнул я ему.

Он улыбнулся.

«Отвечай!»

Я попытался схватить его за одежду, но только до него дотронулся, как он отпрянул, сжался и наконец пропал без следа. Я вновь напряг сознание до предела, а когда он появился и я попытался ухватиться за него, он вновь исчез.

Я опять его вызвал.

«Больше я не трону тебя», - сказал я. – «Только расскажи мне что-нибудь о себе. Я скучаю по тебе».

Он улыбнулся, исчез и больше не появлялся.

Форум » <font color=#000000>Найди друга</font> » Читальный зал №8 » тема закрыта
	перенос